Православная церковь на протяжении веков заботилась о распространении грамотности среди населения Российской империи. Особенно её деятельность на поприще народного образования проявилась после реформ Александра II. Одной из ее главных задач являлось усиление роли духовного сословия в деле просвещения крестьянского населения через церковно-приходские школы.

Учреждение церковно-приходских школ - начальных учебных заведений - в Российской империи началось с указа Священного Синода от 12 июля 1884 г. с утвержденными правилами о церковно-приходских школах, в которых должна осуществляться конфессиональная и общеобразовательная подготовка.

Указом Воронежской духовной консистории 13 октября 1884 г. этот синодальный указ был объявлен духовенству епархии с предписанием созвать съезды благочинных, на которых духовенство должно было с полным пониманием обсудить вопрос, в каких именно приходах стоит наибольшая нужда в открытии церковно-приходских школ, какие имеются для этого средства и кому может быть поручено обучение в школе.

В указе говорилось: «По пониманию к великой важности дела и в исполнении Державной воли Государя Императора, выразившейся в высоком доверии к православному духовенству при утверждении правил о церковно-приходских школах. Епархиальное начальство приглашает всех пастырей богохранимой паствы Воронежской приложить сугубое внимание и усердие к устройству и поддержанию церковно-приходских школ, этих рассадников христианского просвещения в православный народ» [1; С.753-754].

Вместе с тем духовенство должно было также выяснить вопрос об открытии уроков для взрослых в воскресных школах.

В ходе реализации «Правил о церковно-приходских школах» 1884 г. духовенство столкнулось с финансовой необеспеченностью создаваемых учебных заведений, так как государственных субсидий было явно недостаточно. Второй проблемой являлось нехватка подготовленных учителей.

Следует отметить, что церковные школы делились на церковно­приходские и, так называемые, школы грамотности. Церковно приходские школы должны были представлять собой более основательные учебные заведения, где преподавание велось по специальной программе, весь учебный курс делился на предметы, которые вели разные учителя. Но для открытия церковно-приходских школ требовалось представление общественного приговора о желании сельских обществ открыть и содержать подобные учебные заведения.

13 октября 1884 г. Воронежская духовная консистория обратилась к пастырям епархии с просьбой приложить большое внимание и усердие к устройству и поддержанию церковно-приходских школ [2, С. 753].

Заметим, что учреждение церковно-приходских школ не являлось обязанностью одного духовенства. Основная инициатива в деле начального школьного образования находилась в руках земств. Но земских школ явно не хватало, к тому же они имели свои особенности, которые не нравились властям и, конечно же, церкви.

Так, Воронежский архиепископ Анастасий отмечал, что во многих земских школах распространялись идеи, которые шли в разрез с православным учением. Он считал, что есть немало учителей и учительниц земских школ, начитавшихся Толстого, Маркса и Дарвина и  т.п., которые просвещают своих учеников познанием вроде учения о происхождении человека от обезьяны.

Воронежским Епархиальным училищным советом для сбора информации о возможности открытия церковно-приходских школ в их приходах священнослужителям был разослан формуляр, согласно которому предлагалось узнать готовность прихожан оказать материальное пособие к открытию школы в той или иной форме, возможность частных

пожертвований со стороны состоятельных прихожан, субсидий из церковных сумм и т.п.

Как же отозвалось Бирюченское духовенство на положение о церковно-приходских школах? Ответ на этот вопрос покажет нам, как поняло оно свои обязанности и как оценило все мероприятия, направленные на открытия школ.

Сразу отметим, что на официальное предложение, шедшее от Священного Синода, духовенство не могло отозваться отрицательно. Но в одобрительных постановлениях благочиннических съездов хорошо отмечены слабые стороны нового дела и, прежде всего, финансовая необеспеченность церковно-приходских школ.

Духовенство отметило в своих постановлениях, что определенных средств для содержания церковно-приходских школ нет, и не предвидится. Построить помещение для школы, ремонтировать ее, снабдить учебниками и учебными пособиями, платить жалованье учителям, одними приходскими средствами решительно не возможно: во-первых, небольшому селу это непосильно, во-вторых, это будет составлять двойной расход - на церковно-приходские школы и земские школы. Так как церковь и церковная школа должны быть едиными, то совершенно справедливо было бы церковно-приходским школам пользоваться пособием от церквей.

Из приведенных отзывов видно, что духовенство знало, откуда следовало бы взять средства на школы. Епархиальный училищный совет одобрил эти суждения. Оставалось после этого настаивать на осуществлении этих мероприятий.

Все это могло быть, но ничего не случилось на деле. Духовенство высказало пожелания принципиального характера, а практически пошло путем компромиссов.

Приведем пример. В ответе на вопросы формуляра училищного совета от 13 октября 1884 г. благочинный Бирюченского уезда священник Михаил Богоявленский сообщал: «К открытию церковно-приходских школ духовенством предпринимаемые были меры убеждения и разъяснения о пользе грамотности. Прихожане сочувственно относились к этому делу, но притом решительно заявляли, что они общими силами уже содержат свои гражданские школы и делают с каждой души свой взнос. Особый же взнос на местные церковно-приходские школы они делать совершенно не в состоянии, по причине крайней бедности. Церковно-приходских попечительств и братств, от которых можно было бы получить пособие к учреждению церковно-приходских школ в благочинническом округе нет, а также лиц из духовенства, которые могли бы открыть и содержать на собственные средства церковно-приходские школы, не имеется» (3; С. 66).

Из этого следует, что священникам не всегда удавалось склонить крестьян к открытию, да еще и к содержанию учебных заведений за свой счет. Так, например, священник с. Фощеватово в 1894 г. писал архиерею о

том, что ему не удалось убедить крестьян (как уточнялось в письме, сильно пострадавших в неурожайные годы) в целесообразности открытия церковно-приходской школы. Поэтому священник в церковной караулке открыл школу грамоты (на создание которой по закону общественного приговора не требовалось).

На благочинническом съезде было принято решение: «окружное духовенство (17 церквей) признает благопотребным открыть церковно­приходские школы в следующих селениях: сл. Лутовиновой, сл. Коровино, сл. Новорождественной, в с. Афонькиной, сл. Нижних Лубянки, сл. Александровке, сл. Голофеевке, с. Старопузино и с. Фощеватово, так как в названных приходах никаких школ нет» [4; С. 66-67].

Правда, некоторым священникам удавалось найти меценатов и сообщить в епархиальный училищный совет о том, что: «По постановлению местного благочиннического съезда в означенном приходе (с. Старопузино) решено открыть школу, но по бедности прихожан средств не было. В настоящее время, Господь послал благодетеля в лице губернской секретарши Анфисы Павловны Цельтер, которая сделала классную мебель и обещала приобрести учебные пособия, а его, св. Константина Попова, просила принять обязанности учителя безвозмездно» [5; с. 14].

Далее священник Константин Попов просит снабдить открытую в его приходе церковно-приходскую школу учебными пособиями, его же утвердить в должности учителя в сей школе, а попечителем - Анфису Цельтер [6; С. 14].

На основании вышеизложенного, можно утверждать, что духовенство Бирюченского уезда не обсуждало по существу вопросы открытия церковно-приходских школ. Священнослужители не высказывались о необходимости учреждения церковной школы как огласительного училища в каждом приходе.

Следует отметить, что поначалу воронежский архиерей Серафим (Аретинский) и само духовенство приняли решение о создании церковных школ в тех местах, где не существовало земских школ. Впоследствии, учитывая то, что учителя земских школ, как отмечалось в одном из епархиальных отчетов, «зараженные идеями атеизма и анархизма, позволяют себе систематически вытравливать все то, что законоучители успевают посеять в душах детей», церковно-приходские школы стали открываться везде, в том числе и там, где уже действовали земские.

Первая церковно-приходская школа в с. Старопузино была открыта 22 сентября 1885 г., в ней обучалось 20 мальчиков и 4 девочки. Первым учителем в церковно-приходской школе был священник Константин Попов [7; С. 296-297]. В сл. Голофеевке церковно-приходская школа была учреждена диаконом Дмитрием Путилиным 7 января 1885 г. В ней обучалось 48 мальчиков. Первыми учителями были диакон Д. Путилин и его сын Феофан [8; С. 297].

В 1885 г. святейший Синод опубликовал определение «О мерах к поощрению лиц, оказывающих особые заслуги делу народного просвещения в духе православной церкви». В определении сообщалось: «По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод имели суждения о мерах к поощрению лиц, оказывающих особые заслуги делу народного просвещения в духе православной церкви, как материальные пожертвования на нужды церковно-приходских школ; так и своими личными на пользу сих школ трудами» [ 9; С. 40].Также в определении говорилось, что за полезную деятельность, лица награждались Синодом книгами и грамотами [10; С. 40].

Это определение позволило священникам более активно начать работу по открытию церковно-приходских школ и школ грамотности в своих приходах. Уже в 1904 г. в Бирюченском уезде функционировало 30 школ, в том числе 4 мужских, 4 женских, 22 смешанных. Всего в этих школах обучалось грамоте 1084 человека (835 мальчиков и 249 девочек) [11; С. 30].

Следует отметить, что 1904-1905 учебный год был неблагоприятным для развития церковно-приходских школ. Число школ в уезде не увеличилось, как это было в прежние годы, а значительно сократилось. Это сокращение явилось следствием экономических причин. В виду тяжелого военного времени (война Российской империи с Японией - С. К.) сократился приток общественных и частных пожертвований на школьное дело. По этой же причине не мог быть увеличен бюджет на церковно­приходские школы из государственных средств. Поэтому обер-прокурором Святейшего Синода от 20 июня 1904 г. было предложено не открывать новых школ и закрывать существующие, которые по малочисленности и по неудовлетворительному состоянию не отвечают своему назначению [12; С. 29].

Но 1904-1905 учебный год не отразился на уменьшении количества учащихся, наоборот, продолжалось увеличение их числа, что является явным показателем возрастающей потребности в грамоте среди сельских жителей.

Литература:

1. Никольский П. Церковно-приходские школы Воронежской епархии с 1884 г. //Воронежские епархиальные ведомости. Неофициальная часть № 16. Воронеж, 1906.
2. Никольский П. Указ.соч.
3. Заседание Воронежского епархиального училищного совета от 2 декабря 1884 г. //Воронежские епархиальные ведомости № 3. 1884 г. Воронеж, 1884.
4. Заседание Воронежского епархиального училищного совета от 2 декабря 1884 г. //Воронежские епархиальные ведомости № 3. 1884 г. Воронеж, 1884.
5. Прошение священника с. Старопузино Бирюченского уезда Константина Попова //Воронежские епархиальные ведомости № 1. Воронеж, 1865.
6. Прошение священника с. Старопузино Бирюченского уезда Константина Попова //Воронежские епархиальные ведомости № 1. Воронеж, 1865.
7. Воронежские епархиальные ведомости № 7. Воронеж, 1886.
8. Воронежские епархиальные ведомости № 7. Воронеж, 1886.
9. Воронежские епархиальные ведомости № 2. Воронеж, 1885.
10. Воронежские епархиальные ведомости № 2. Воронеж, 1885.
11. Отчет о состоянии церковных школ Воронежской епархии в 1904-1905 учебном году //Воронежские епархиальные ведомости 1906. Неофициальная часть № 1. Воронеж, 1906.